[shipokryl]

11.04.2009 в 18:14

Пишет  Карина_:

Это не слэш и не по ГП. Это просто так... Само написалось. Типа сказка такая, что ли.



Художник и Муза.


Жил-был Художник. Не сказать, что он был гениален, но и ремесленником его называть было бы неправильно. Такой, знаете ли, не без искры и не без блеска в глазах. В общем, очень хороший Начинающий Художник с приличными перспективами на будущее.
И как положено каждому художнику, у него была Муза. Очень молоденькая и неопытная, почти девчонка.
Она недавно закончила обучение и по распределению Небесной Канцелярии была отправлена в большой мир, чтобы найти себе объект для выполнения должностных обязанностей. В дипломе у Музы были сплошь пятёрки, поэтому она надеялась хорошо справиться со своей работой. А работа у муз, как всем известно, проста: вдохновлять творцов.
В выборе творца Канцелярия выпускниц не ограничивала. Хочешь, ищи поэта или прозаика, хочешь – выбери музыканта. В общем, к чему у тебя лежит душа.
У нашей Музы душа лежала к живописи.
Найти своего Художника оказалось несложно. Хватило трёх дней поисков, заключавшихся в рассматривании разных окон.

Художнику Муза пришлась по душе. Да и как может не нравиться, когда тебе предлагают помощь и обещают всячески вдохновлять? И не каждому художнику так везёт – некоторые всю жизнь проводят без каких бы то ни было муз, даже самых завалящих, а некоторым попадаются угрюмые, с потрёпанными перьями и скверным характером. Эта же была симпатичная, улыбчивая и искренне считающая, что её Художник – самый талантливый. Не трудно догадаться, что они быстро поладили.

Каждое утро, как только Художник заканчивал свой завтрак, Муза впархивала в комнату.
- Ну что, порисуем?
- Идёт.
Она ему совсем не мешала. Всё время, пока Художник работал, она сидела в кресле, уютно подобрав под себя ноги, и рассказывала смешные истории, или парила в воздухе позади правого плеча, тихо и восхищённо вздыхая. А ещё она могла легко успокоить его, когда что-то не ладилось, подать в нужный момент нужную краску или просто совет. Правда, с того дня, как у Художника появилась Муза, по большому счёту у него начало ладиться всё.
Постепенно он привык к её присутствию, как привыкаешь ко всему хорошему. Оно перестаёт казаться удивительным, и ты уверен, что так будет всегда.

Утро обычно начиналось с чего-нибудь приятного. Покалывание и щекотка пёрышком, тихий смех, шуршание раздвигаемых гардин. Солнечные лучи, заливающие комнату.
Или внезапный шум электрического чайника, слышимый откуда-то из кухни, что тоже будило не хуже щекотки и солнца.
Или горсть одуванчиков, рассыпанная по столу.

Но однажды всё изменилось. Потом, спустя какое-то время, и Художник, и Муза пытались понять, что и где пошло не так. Но безуспешно.
Просто Художник почему-то перестал вдохновляться, и этому не было никакого объяснения.

- Ну что, ты готов сегодня поработать?
- Ты знаешь… А давай сегодня пропустим день? Не то чтобы я не готов, но лучше завтра. Да, так будет лучше. Приходи завтра.
Муза пожала плечами и кивнула – с кем не бывает.

Завтра всё повторилось.
- Привет. Я скучала. Сегодня прекрасный день. Будем творить?
- Не такой уж он и прекрасный. И у меня болит голова. Может, отложим до следующего дня?

И на следующий день было то же самое.
- Ты готов? Я принесла тебе цветы. Смотри, какой запах.
- Цветы как цветы. В каждом магазине таких сотни.

И потом тоже.
- Ну, как ты сегодня? Что мне сделать, чтобы ты улыбнулся?
- Ничего. Послушай, ты бы не мелькала так перед глазами. Это утомляет.

И вновь и вновь… Муза появлялась каждый день. Ведь она здесь нужна. Правда же, нужна?
И она приходила к своему Художнику, пока не прошёл целый месяц.

- Привет. Как дела?
- Да не знаю… Я не выспался. Настроения нет.
- Помочь с настроением? Я могу, честно.
- Не стоит. Не хочется никого видеть, ты уж не обижайся.
- Тогда до завтра?
- Погоди.
Муза с надеждой обернулась.
- Лучше приходи через два дня. Или через неделю.
Она ничего не ответила.

Всю неделю Художник откровенно наслаждался тишиной и тем, что его никто не тормошил. Не будили по утрам, не раздёргивали шторы, чтобы лучи солнца нагревали щёку и мешали досматривать сон.
Не заставляли вставать, умываться, брать в руки кисть. Не журили, что он снова весь день провалялся на диване. Не качали головой у недописанного холста.
К концу недели стало немного страшно, что это закончится. Что придётся вставать и что-то делать.
Поэтому когда наутро никто не появился, Художник откровенно обрадовался. Можно продолжать жить спокойно.
И он продолжил. Телевизор, газета, сон. Ни-че-го-не-де-лань-е. Хорошо…

Правда, через несколько дней он почему-то подумал, что это ничегонеделанье – оно тоже начинает напрягать. Было бы неплохо, если бы сейчас кто-то подошёл и заставил сделать хоть что-нибудь. Он бы поотнекивался для приличия, но всё-таки встал бы с дивана и сделал. Да вот хоть кисть в руки взял. Соскучился даже, как ни странно…
Только интересно, а где это так долго пропадает его Муза? Неужели не понимает, что она ему нужна? Пусть только появится, он ей всё выскажет…
Муза не появилась. Ни к концу недели, ни ещё через две.
Художник уже перестал строить планы, как он будет отчитывать её. Лишь бы вообще вернулась. Однако её не было. И совершенно непонятно, что с этим делать. И как обходиться без неё.

Дома сидеть было тяжело, поэтому он взял себя в руки и вышел прогуляться. Свернул в тенистую аллею неподалёку от дома, где всегда сидели какие-нибудь уличные художники и рисовали всем желающим портреты за символическую плату.
Когда-то и он был среди них, но с тех пор, как у него появилась Муза, его дела резко пошли в гору и он перестал бывать здесь.
Сейчас он шёл медленно, вспоминая себя прежнего. Вокруг ничего не изменилось, и всё так же толпилось по два-три человека около портретистов, сидящих на низких раскладных стульчиках.
Вокруг одного из них, и это было странно, толпа была просто огромная.
Художник подошёл полюбопытствовать. И сразу увидел её. Свою Музу. Хотя, наверное, своей теперь называть её было бы глупо.
Она расположилась за плечом молодого человека, почти мальчика, и что-то тихо шептала, с улыбкой рассматривая портрет. А мальчик наносил штрихи, один за одним, словно под музыку, и то, во что эти штрихи соединялись – было прекрасно.

Художник бросил последний взгляд на Музу, которая, казалось, даже не заметила его. А потом отвернулся и пошёл прочь.

Новое утро не могло принести ничего хорошего – теперь он это знал точно. И ещё он больше никого не ждал. Но, тем не менее, почему-то встал, принял душ, позавтракал и пошёл в мастерскую.
Там было пыльно настолько, что страшно открыть окно – солнечные лучи обязательно высветят это безобразие и сделают вид ещё более неприглядным.
Окно он всё же открыл. Просто по привычке.

Класть первый мазок было тоже страшно. А вдруг не получится? Вдруг он разучился?
- Не бойся. Получится. Я знаю.
- Ты вернулась?
Он не обернулся. Замер, стараясь уловить малейшие колебания пёрышек на лёгких крыльях.
И когда он уже решил, что ему просто показалось, Муза тихо прошептала:
- Нет. Это ты вернулся.


Fin
11.04.2009


*
В этом нет никакой великой идеи навроде «Берегите и цените своих муз, иначе вы можете потерять их или себя». Я даже не знаю, почему оно вообще написалось именно так. Просто – написалось. Само.